о маскировке)

    Позавчера , читая/смотря новости или что-то вроде этого , подумала , что время работает с тем и над тем , что мы ему подсунули . Надеясь , что оно , как море , превратит битое стекло , мусор или кусок кирпича в нечто гладкое , удобное и безопасное. Самом деле мы возим и возим краской , как о стене во время затянувшегося и поднадоевшего ремонта , -- замазывая , подновляя , уверяя себя , что вид вполне сносный , чистенько . Пока слои не начинают обваливаться под собственной тяжестью , обнажая так тщательно , усердно маскируемое . Потом , вроде бы без всякой связи , подумала , что читал среднестатистический советский школьник о Второй мировой? Кроме "Повести о настоящем человеке" , "Молодой гвардии" и что там ещё из обязательного? Да , было же ещё внеклассное чтение , факультативы и хороший учитель литературы. Так что читались Адамович , Бондарев , дома на перегонки с отцом "В августе сорок четвертого". Наверно , ещё что-то , не вспомню. Потом случилась "Ночевала тучка золотая". И это как-то все усмирило , выровняло что ли. Вощим , море и время всегда оставляют щербинку -- на память.


Россия — старое кино.
О чем ни вспомнишь, все равно
на заднем плане ветераны
сидят, играют в домино.
Когда я выпью и умру —
сирень качнется на ветру,
и навсегда исчезнет мальчик
бегущий в шортах по двору.
А седобровый ветеран
засунет сладости в карман:
куда — подумает — девался?
А я ушел на первый план. (Борис Рыжий , 1974--2001)